ЕВРЕЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО и АФРИКАНСКИЙ ГЕНОЦИД
БАГАЦ 7385/13 ЭЙТАН против Правительства Израиля
25 декабря 2003 года в Южном Судане начался геноцид. В соответствии с Конвенцией ООН, геноцид – это «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую». Сам термин ввёл в обиход Рафаэль Лемкин, еврейский юрист, выпускник Львовского Университета, получивший степень доктора права в немецком Гейдельберге и эмигрировавший в США. Интересно, что еврейского юриста Лемкина занимал вопрос признания геноцида армян, ставший одним из центральных проектов в его жизни.
Геноцид, унесший за десятилетие жизни более трёхсот тысяч человек, породил миллионы беженцев. Спасавшиеся от преследований семьи преодолевали африканские пустыни и стремились на север. На севере их ждал Египет – а точнее, совсем не ждал, попытавшись плотно закрыть границу со своими африканскими соседями. Однако сотни тысяч беженцев проникли в Египет, и пошли дальше на север – в Израиль. По сравнению с пылающими деревнями в суданских пустынях Израиль представлялся несчастным «страной молока и мёда», как сказано в Библии. Однако и здесь беженцам оказались не рады.
Рады или нет, а герметично закрыть границу между Израилем и Египтом оказалось невозможно. Сказалась и общая протяжённость пограничной линии, и непростые условия местности, и многовековая специализация бедуинских племён, с древних веков занимавшихся контрабандой. Африканские беженцы всё прибывали, и правительство абсолютно не знало, как с ними поступить. Возникло сразу несколько проблем. Во-первых, их стало слишком много – больше сотни тысяч, что в масштабах Израиля огромная масса людей. Во-вторых, сделать ничего нельзя – Конвенция ООН по правам беженцев запрещает высылать людей в страну, где их жизни угрожает опасность. И, наконец, в-третьих – абсолютно непонятно, как отличить настоящих беженцев, спасающихся от резни, от нелегальных иммигрантов, пробравшихся в Израиль на заработки.
Со времени начала геноцида в Дарфурском округе прошло несколько лет, и неожиданным отзвуком геноцида стало изменение демографии Тель-Авива. Целые районы южного Тель-Авива внезапно превратились в африканские, с населением, практически полностью состоящим из выходцев из Судана, Сомали, Кении, Эритреи, Конго и Ганы. Там есть церкви, мечети, магазины, рестораны, кафе – всё исключительно африканское. Нет там только местных, практически не осталось – местное население вытеснили африканцы.
Далеко не всех устраивает такое положение вещей, и жители южного Тель-Авива, внезапно превратившиеся в меньшинство в своём родном городе, начали протестовать. По их утверждению, политика – а точнее, отсутствие политики – правительства привели к катастрофе. На волне народного гнева возникла организация «Эйтан – Центр Иммиграционной Политики», призванная защитить коренное население города от нашествия нелегальных африканцев. Организация занимается лоббированием, просвещением и юридической борьбой с нелегальной иммиграцией.
В сентябре 2013 года БАГАЦ вынес решение о закрытии «депортационной тюрьмы» Саароним – места, где нелегальные иммигранты содержались сроком до трёх лет. По мнению Верховного Суда, определить человека в тюрьму на три года без суда и следствия, даже если он незаконно пересёк границу – антиконституционно. В этом случае суд пошёл на редчайший шаг и отменил закон Кнессета, призванный бороться с нелегалами. Прошло два месяца с решения суда, и Кнессет принял новую поправку к закону о борьбе с нелегалами – на этот раз сократив срок заключения до года, и переместив место заключения из тюрьмы в открытый лагерь в пустыне.
Новый закон вызвал недовольство сразу с двух сторон. Жители (коренные) южного Тель-Авива сочли его беззубым и не решающим проблему, а правозащитники остались недовольны ущемлениями прав человека. И те, и другие подали обжалование в БАГАЦ, и 22 сентября 2014 года Верховный Суд в расширенном составе из девяти судей вынес решение. Суд снова отменил закон, принятый Кнессетом, что вызвало бурю негодования в политической системе государства – многие политики усмотрели в этом покушение на полномочия Кнессета издавать законы и, следовательно, на саму суть израильской демократии.
«Содержание под стражей на срок до года человека, не совершившего преступления и не имеющего возможности приблизить освобождение, является грубым нарушением прав человека» — так написал в своём заключении судья Узи Фогельман. «Тяжёлую цену взимает с человека заключение. Практически нет того права, которое оно не нарушает. Оно отнимает право на свободу и право на достоинство. Человек не в состоянии вести семейную жизнь, и фактически весь его жизненный уклад рушится под воздействием заключения».
«Демократическое общество», продолжает судья, «не может на длительное время лишать свободы людей, не представляющих опасности и не осужденных за преступления. Нарушение Основного Закона о Свободе и Достоинстве Человека не оправдано сомнительной пользой от заключения под стражу. Нарушение права на свободу усиливается от длительности срока содержания под стражей – а нарушение права на достоинство возрастает с неопределённостью относительно срока окончания заключения».
Судя по реакции населения на этот вердикт Верховного Суда, подавляющее большинство не согласилось с позицией судей. И тут встаёт принципиальный вопрос – как может в демократическом государстве суд идти вопреки воле народа? Существуют различные подходы к решению этого вопроса, но в Государстве Израиль демократия определяется не только как власть народа по мнению большинства, но и охрана прав меньшинства. Именно эту важнейшую функцию и выполняет Верховный Суд, и иногда ему приходится принимать непопулярные решения, не добавляющие судьям народной любви. Однако это цена, которую наше общество платит за единственную на Ближнем Востоке демократию, а Верховный Суд – за ту особую ответственность, которую накладывает на него право сказать последнее слово при принятии государственных решений.
Когда в 70х годах Менахем Бегин произнёс свою знаменитую фразу «Есть судьи в Иерусалиме», он выразил согласие с решением Верховного Суда о легитимности поселений в Иудее и Самарии. Прошло 40 лет, и судья Ханан Мельцер сказал на конференции адвокатов в Эйлате – «Нетрудно восклицать «есть судьи в Иерусалиме», когда суд согласился с твоими аргументами. Но в демократическом государстве надо уметь принять то, что есть судьи в Иерусалиме, когда Верховный Суд решил в пользу другой точки зрения». Именно эти решения, зачастую неожиданные и непопулярные, сформировали израильское общество и государство – еврейское и демократическое.
'Вот и подошла к концу моя книга о самых интересных делах в истории Израиля. Последняя глава как раз о беженцах.' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!