Помните «Под палубным тентом» Джека Лондона? Неужели у вас на книжных полках не стояло это собрание сочинений? У меня, правда, не хватало одного тома, с Джерри-островитянином, поэтому о нём я знал только то, что было в Майкле, брате Джерри. А том этот съела моя эрделиха Деля в знак протеста против того, что я уходил в школу — забралась на мою кровать и на ней сожрала книгу, пока меня мучили в этом аду, который по недоразумению называют школой. Знала бы она, как я там мучаюсь — подождала бы меня, сожрали б книгу вместе.
Так вот, в рассказе рассматривался вопрос, можно ли назвать женщину свиньёй (да, в те дремучие времена патриархальной опрессии у мужчин было уважение к женщине как к женщине) — и ответ, что при определённых ситуациях можно. Но о женщинах я вспомнил из-за мужчин, а точнее — из-за спора, который произошёл у меня по дороге на работу.
Один чувак (ни человеком, ни мужчиной я его назвать не могу) встречался с женщиной. Она ему говорила, что предохраняется — но на самом мделе это была ложь, и она забеременела абсолютно против его воли, обманом. Чувак отказался платить алименты на ребёнка — ведь он не хотел ребёнка и какого тогда чорта он должен за него платить?
Что говорит на эту тему закон? Закон и прецеденты (а в Израиле 99% правовых норм определены не законом, а прецедентами, спасибо англичанам) говорят однозначно — нет никакой разницы, была это запланированная беременность, или нет, любили друг друга люди или нет, хотели ли они детей или нет, обманом ли залетела женщина или случайно, и вообще НИЧЕГО не имеет значения — потому что ребёнок хочет есть, отсюда и слово алименты, они же мезонот — хавчик.
Что говорит на эту тему человеческая мораль? Есть аргументы и туда и сюда, давайте разберём.
«Отец» говорит — я действовал, исходя из предположения о том, что ребёнка не будет. Она сказала, что у неё стоит диафрагма, а на самом деле это была ложь, я ребёнка от неё никогда не хотел и вообще я не хочу детей. Поэтому я пал жертвой обмана, а сейчас ещё и платить за это???
Человечество — как ни странно, в этом сходятся все системы права, независимо от географии, теографии и социального строя — говорит, что ребёнку надо платить. Да, мама его сука и сволочь (свинья, как сказали бы герои Джека Лондона) — обманом заделать ребёнка очень плохо. Но «папа» у такого ребёнка, если он отказывается платить алименты — вообще не мужчина, и не человек, а так, дерьмо.
Конечно же, из каждого правила есть исключения. Если миллиардерша соблазнит бомжа, а потом будет требовать с него денег, это будет абсурдно (как, впрочем, и сама ситуация). Или если мужчина инвалид и вообще никак не может заработать денег. Или его продали в рабство trans Tiberim, как меня всё время угрожал продать мой покойный учитель и наставник Алекс Лейбович, когда я ему рассказывал о своём плачевном финансовом положении.
У каждого человека есть свои границы, свои ранжировки людей, свои методы оценки. Для кого-то очень важен социальный статус человека — и слово «уважаемого в обществе» будет для него ценнее слова какого-нибудь сумасшедшего бомжа из бочки, который днём шарится по рынку с фонарём. Для кого-то офицер — это уважаемая профессия, для кого-то полицейский, а недавно какие-то тупые хайтекисты у меня с презрением отзывались о работе медсестёр (удачи им в больнице с таким отношением, чо).
Мне пришлось как-то каталогизировать и вербализировать своё отношение к разным типам людей — потому что когда работаешь с ними, этими самыми людьми, из биг даты складываются закономерности. Поэтому, например, я никогда не работаю с израильтосами (после двух лет ада под названием киббуц Мааган Михаэль отношение к израилам у меня где-то между сильной неприязнью и жгучей ненавистью), практически никогда не работаю с кавказскими и т.д. (сышишь, братишка, давай сделай по-братски, да?) и не беру некоторые дела в принципе.
Мне вообще кажется, что каждый человек имеет полное право кого-то любить или ненавидеть, исходя из любых соображений. Пока он не призывает к насильственным действиям — человек может ненавидеть/не любить евреев, русских, цыган, ленинградцев, мужчин, женщин или собак. Хотя нет, насчёт собак я, конечно, перегнул. Но вы понимаете, о чём я.
Так вот, у меня есть своя градация. Возьмём низшую ступень и будем, как Данте, спускаться всё ниже по кругам ада. Сверху у меня педофилы — их я не люблю, как и все вообще. Но их мне от чистого сердца жалко — больные люди, реально больные на голову, это как убийца, который убил в приступе шизофрении, болезнь захватила контроль над мозгом, как грибок над муравьём (если хотите весело провести время, погуглите грибка — паразита муравьёв, и заодно глистов в улитках).
Ниже педофилов, с которыми я работаю (это отдельная песня, их надо лечить, а никто, начиная с них самих и кончая тюрьмей, этого не хочет, и ты бегаешь как в жопу укушенный, единственный человек, которому больше всех надо, чтобы педофил не вышел после срока таким же, аки вошёл), у меня сутенёры.
Сутенёры — это, как сказала метапелет моей бабушки Наташа, люди без чести и без слова. Мерзотные твари, меня от них тошнит — сильные над женщинами и трусливые перед мужчинами, грязь и слизь преступного мира. Их, кстати, и в преступном мире не уважают, сутенёра обидеть не западло.
Хуже сутенёров только политики — эти вообще конченные мрази БЕЗ ЕДИНОГО ИСКЛЮЧЕНИЯ, и здесь можно только цитировать Пелевина на эту тему (о девушке в публичном доме и вероятности того, что она попала туда случайно).
Но хуже всех этих, недостойные звания мужчины и человека — подонки, которые не хотят кормить своих детей. Это какие-то даже не люди, и не животные (я люблю животных), а досадные недоразумения природы, которые, к сожалению, размножились.
Но это лично моё мнение, за которое можно меня лично презирать и не уважать — точно так же, как каждый имеет право презирать и не уважать, например, адвокатов (и таким образом обидеть тот 1% представителей нашей профессии, которые этого не заслуживают).
А ваше?
'Об алиментах, или можно ли назвать мужчину ***?' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!