Покойный отец-основатель искусственного интеллекта Марвин Мински говорил, что литература делится на две части — фантастика и всё остальное, причём фантастика разнообразна и интересна, а всё остальное примерно одинаково и скучновато.
Обычная литература рассказывает истории о людях в обычном реальном мире, и все они на самом деле — одна и та же история, рассказанная в разных вариантах. Кто-то древний систематизировал сюжеты и у него вышло штук 30, Борхес редуцировал это до четырёх в своём коротком эссе Четыре Цикла, а я считаю, что на самом деле история ОДНА — трудности и их преодоление.
Воистину, возьмите любое известное вам литературное произведение, и историю главного героя можно описать именно так — трудности и их преодоление. Точно так же, кстати, нужно рассказывать историю подсудимого судье, да и вообще это становой хребет любого повествования.
Поэтому, как говорил Мински, сюжет любого романа простой — сперва человеку было плохо, а потом стало лучше, или наоборот, или он умер. А вот в фантастике всё по-другому. Где-то есть мыслящие крсталлы, где-то у людей три руки, где-то летают страж-птицы, жестянщики обороняются от джунглей защитной стеной (ну это прямо как у нас), а в космосе есть пираты, разбойники и космическая полиция.
И это действительно интересно, а не бесконечно нудное ожидание поезда, которым меня мучали в израильской школе на уроках русской литературы — ибо никакие толстоевские не описывали тех новый и интересных челленджей (нет, я не могу переводить это как «вызов», у меня пальца не поднимаются), которые описаны в средне руки фантастике.
Но время неумолимо превращает будующее в тот самый срез настоящего, относительно которого всё же до сих пор непонятно, он бесконечно тонкий или всё же нет отрезка меньше планковской константы — а потом его съедают лангольеры. И на этом срезе внезапно появляются зачатки того мира, который уже описали фантасты.
Вот, например, Anne McClain — очень крутая американская астронавтка, умница, лётчица и регбистка. Будучи на орбите, она зашла на личный счёт своей ныне бывшей жены без её разрешения, чем совершила — allegedly! — целый ряд преступлений. Всё усугубляется тем, что в Америке есть такое понятие — across state lines, которое явлеятся серьёзным отягчающим обстоятельством и зачастую даже образует абсолютно другое преступление.
Например, человек, абсолютно легально купивший траву в Калифорнии и въехавший в Неваду, где тоже абсолютно легально продаётся трава, в момент пересечения границы Калифорния/Невада совершает серьёзный federal offence, перевозка наркотиков через границы штатов. Лигалайз внутриштатный, а запрет на траффик федеральный, поэтому теоретически можно схлопотать неиллюзорный срок.
На самом деле с делом космической Анечки всё ясно — юрисдикция там, где находится счёт, или потерпевший, или там, где стоит сервер — короче, выбор богат. Но когда лет через 20 на большой космической станции Василий спиздит у Джона ключ на 32 и продаст его Вану Ли с соседнего китайского отсека — как тогда будут судить? По аналогии с древним морским правом?
Во всей истории с фантастикой для меня остаётся загадкой одно — почему Шекли, один из моих сааааамых любимых фантастов, так популярный в России, оказался не особо известен на Западе и закончил свои дни в нищете? Ведь он же крутейший! Кстати, одно из самых лучших его произведений не фантастическое, а автобиографическое — как он в молодости занимался контрабандой наркотиков и хипповал на Ибице, которая тогда была тихим спокойным местом без клубов MTV селебритиз ночной жизни неоновых ламп и прочего дерьма, которым цивбилизация засоряет последние человеческие спокойные места.
Ну и ещё, пожалуй, для меня загадка — как можно читать кого-то из советских/русских фантастов, кроме братьев Стругацких — ну и сегодня вполне можно Сорокина назвать состоявшимся фантастом. Каааааак люди могут это читать? Как???
'О вопросах юрисдикции, или первое преступление в космосе' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!