Давным-давно, в 1977 году, солдат шёл по улице домой и увидел, как пожилой человек тащит тяжёлые сумки с рынка. Солдат помог дотащить сумки до дома и пошёл дальше, пенсионер его поблагодарил, а через два года они снова встретились, причём при тех же обстоятельствах. Цфат — городишко маленький, и они друг друга не забыли за это время.
Одинокий старик был очень благодарен молодому человеку, а молодой человек нашёл себе старшего товарища. Характер у парня был правильный — он оказался тимуровцем и взял шефство над одиноким старичком.
Шли годы, дружба окрепла. Родственников у старика не было, а жизнь была интересная — а я вам на своём опыте скажу, что нет ничего интереснее, чем послушать интересного человека лет за 70. После шести лет, которые я провёл за одним столом с моим покойным учителем и наставником Алексом Лейбовичем, занимаясь в основном слушанием его историй, я могу сказать своим сверстникам одно — рассказать вам точно нечего.
Бывший солдат устроился работать на рынке, а старик был всё хуже и хуже, его обзывали и преследовали (ты ли на самом деле, то ли только в его голове — а какая разница, ведь в его восприятии это было совершенно реально) — но когда у него появился единственный на свете друг, к которому он относился как к родному сыну, всё это прекратилось.
Старик учил молодого жизни. Уроки мудрости от человека, котрый остался один к закату жизни, я бы не брал как обязательные к исполнению — да и солдат то же самое сказал на допросе (будем продолжать называть его солдатом, хотя к этому времени он уже давно не был в армии — но и у меня в телефоне есть куча адвокатов под именем Вася стажёр, а Вася уже 10 лет как с лицензией).
Какое-то время солдат даже жил у старика, помог ему отремонтировать и покрасить дом, на рынке купил приличной одежды — отношения у них сложились как с приёмным сыном.
Старик умер в 1995 году, и где-то за год до смерти подарил солдату на день рожденья книгу в красивой обёртке. Судя по всему, на рынке работают люди, не очень увлекающиеся чтением, потому как парень даже обёртку не снял. А через год старик помер, и про книгу никто не вспомнил.
Прошло 20 лет, и наш солдат, к тому времени уже поседевший, решил затеять капитальный ремонт у себя дома, а после ремонта капитальную уборку. На глаза попалась книга, всё ещё в обёртке. Под обёрткой оказался Талмуд, который наш герой начал перелистывать, как вдруг наткнулся на какую-то запись, частично на иврите, а частично на идише — старик был румын.
Надо сказать, что румынским евреям того поколения есть (точнее, к сожалению было) много чего рассказать. Вы же знаете, что маршал Антонеску был неслабый мегаломан, и когда гитлеровцы спросили у него, что там с евреями, он ответил — мои евреи, что хочу то и делаю. И отправил евреев служить в армию, то есть воевать в составе фашыстских войск против СССР. Так что румынским евреям таки да было что рассказать.
А маршал Антонеску был интересный чувак, мягко говоря. В последнем слове на суде отверг предъявленные ему обвинения и сказал: «Требую для себя смертного приговора, от прошения о помиловании отказываюсь» — это ж надо вообще, что у человека в голове должно твориться, чтобы такое сказать?
Так вот, прочитал наш пожилой солдат запись и аж заколдобился — в מסכת בבא בתרא, в десятой главе, которая посвящена наследованию, на последней странице старик написал: «Всё своё имущество завещаю солдату». Дата, подпись, два свидетеля.
Несколько охреневший от такого чувак пошёл в суд с завещанием, но государство, прибравшее к тому времени стариковский домик, делиться не захотело. Поэтому в суде они сомневались в подлинности завещания, в подлинности подписи, в подлинности рассказа солдата и вообще в чём только можно сомневаться, только бы хату не отдать.
В результате допроса судья поверила солдату, его показания совпали с фактами, и государству пришлось выпустить из своих жадноватых лапок чужую собственность. А будь этот парень пограмотней, а не простой рынкорабочий, квартира бы досталась ему без 20-летнего ожидания.
Но с другой стороны, что-то особо образованные вот таких одиноких старичков не особо обхаживают, не таскают за ним и продукты и не чинят/красят их квартиры. Интеллигенция вшивая, как сказал бы, по-татарски прищурившись, Владимир Ильич.
Не дай же нам бог встретить одинокую бездетную старость — а если уж так получится, дай бог встретить такого солдата, которому захочется завещать всё, что есть.
'О внезапной квартире из Талмуда, или помогите пенсионеру донести сумку с рынка!' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!