Вернулся из суда, где только что имел удовольствие наглядно наблюдать правоту своего покойного учителя. Я редко пишу о своих делах — но тут клиент дал разрешение, ибо очень уж весело получилось.
Все. Люди. Лгут.
Не всегда. Но в суде — всегда. Здесь позвольте мне процитировать медоречивого Авигдора Фельдмана, из-за которого я каждый раз кусаю губы — ах, почему ж я не в России, на человеческом языке выступаю, а ломаю свой бескостный язык на древнем наречии пустынных протобедуинов, на котором даже будний день называется «день песка». День песка, блин.
Так вот, Фельдман, которого я смотрел по телевизору и синхронно переводил покойному дедушке, говорил — в суде врут все. Свидетели, подсудимый, потерпевший, менты (эти особенно!), адвокаты, прокуроры и сам судья. Врут абсолютно все — и это не учитывая того, что восприятие каждого человека играет с ним свои шуточки.
В своё время мой покойный учитель и наставник Алекс Лейбович учил меня — никогда не приводи в суд больше двух свидетелей для доказательства своей версии событий, иначе всё это превратится в истории Расёмон. Я ещё не занимался тогда всякими японскими штучками и не просмотрел всего Куросаву, поэтому мне потребовалось объяснение. И только потом, в первый раз подержав в руках катану, я начал смотреть Куросаву запоем.
И таки что вы думаете? Лейбович был прав — не бывает такого, чтобы два свидетеля сказали одно и то же. А уж если их несколько…
Итак, дело. Чувака обвиняют в том, что он толкнул подростка, тот упал и поцарапал руку. Статья — нанесение реальных побоев (חבלה של ממש). Оказывается, РЕАЛЬНЫЕ побои — это включает царапину и даже шифшуф, как его по-русски? То есть если человека избить без следов, хорошо так избить, например по почкам или телефонной книгой по голове — это просто нападение, до двух лет, а если поцарапать — до трёх. Логика?
***********
Версия обвиняемого — я сидел в садике, пришли подростки, разбросали газеты, я сделал замечание, самый борзый начал прикалываться, потом изматерил меня и всю мою семью, я встал, он побежал, я за ним, он поскользнулся, упал и поцарапался.
Версия потерпевшего — я тихо гулял с друзьями, на меня наехал обвиняемый, я испугался и побежал, он меня догнал и толкнул. Я упал и поцарапался. Нет, он меня не бил, только один раз толкнул.
Но слава богу, рядом ехала машина, а в ней трое, они ВСЁ ВИДЕЛИ!
Версия одного свидетеля — я вёл машину, ехал с папой и другом. Смотрю — чувак бежит за пацаном, пацан поскользнулся, упал и поцарапался.
Версия второго свидетеля — я ехал в машине, вдруг вижу — здоровый чувак бьёт пацана, повалил его и просто мудохает его. Я позвонил в полицию, а тем временем мы остановились, подбежали к ним и разняли. Ох он его отмтелил! Кулаками, лежачего!
Версия третьего свидетеля — я вёл машину и поэтому ничего не видел.
***********
Вот такие пироги. В суде все твёрдо держались за свои показания.
Результат? Починили обвинение, облегчили статью и признались — судья намекнула (оччччень толсто), что чуда не будет и мы не войдём в те 0,2 процента счастливчиков, которых оправдывают в суде.
Зато теперь мы пойдём в шерут а мивхан, и тфу тфу тфу дай бог выйдем из этого дела без судимости. А без судимости — это, считай, как оправдательный приговор, ибо человек остаётся несудимым.
Вот такая история.
Мораль — смотрите Куросаву, там и фехтование грамотно показано, без голливудщины.
'О том, что все лгут в суде, или ХОРОШИЙ ФИЛЬМ посмотрите обязательно!' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!