На фотографии — Мария Зайцева, 19 лет.
Её не избивал ОМОН, в неё кинули гранату и очнулась она уже в больнице. Ей, можно сказать, повезло — те, кого избивали ОМОНовцы и другие каратели в автозаках и участках, получили травмы не только физические, но и психологические. И если синяки заживут и сломанные руки срастутся, то душевные травмы от издевательств останутся на всю жизнь.
Я не хочу вставлять в текст ссылку, ибо фейсбук этого не любит — просто погуглите «Я понял, что больше не могу кричать» и почитайте сами. Сюда я спокипащу пару параграфов, чтобы вы поняли, о чём речь.
******************
«Я просто замолчал. Бьют-бьют, бьют-бьют, бьют-бьют, бьют-бьют. В какой-то момент останавливаются и говорят: «Так, мужики, он, по ходу, от болевого шока откинулся». Я уже не мог говорить, до этого тот боевик мне по уху прописал, я мямлил что-то, говорить не мог. Понял, что уже не могу реагировать ни на что.»
«Я когда первый раз потерял сознание, мне два шокера к шее приставили. Вот, до сих пор шрам есть. С другой стороны шеи тоже. Второй раз, когда потерял сознание, опять два шокера мне, сбоку.»
*****************
ОМОНовцев всю жизнь учили только одному — бить людей. И теперь они с радостью (!!!) выполняют приказы — делать то, чему учили. Бить, пытать и унижать. И что можно сказать в их защиту? Они выполняли приказ.
Ниже — глава из моей книги Самые интересные дела в истории Израиля. Израильский суд принял интересное решение, правильное и необходимое. Ибо совесть — обычная, настоящая человеческая совесть — на самопм деле есть у каждого, и за то, что её не слушаешь, надо платить.
******************
БОЙНЯ в КФАР КАСЕМЕ и ЧЁРНЫЙ ФЛАГ БЕЗЗАКОНИЯ над ПРИКАЗОМ
Дело 3/57, Военный Прокурор против майора Мелинки
В октябре 1956 года Израиль был на грани войны. Надвигалось очередное противостояние с Египтом на Синае, и были опасения, что в военные действия вступит и Иордания. Военное руководство страны приказало ввести комендантский час в пограничном с Иорданией районе, известном как «арабский треугольник». Арабская деревня Кфар Касем находилась внутри этого района и попала под приказ.
Первоначально предполагалось, что комендантский час начнётся 29 октября в 9 часов вечера, но полковник Шедми, ответственный за район, решил ввести его на несколько часов раньше, с 5 часов вечера. Мухтаров – глав деревень – оповестить об этом не получилось, сотовых телефонов и интернета ещё не было, да и оказалось как-то не до того в спешке. Когда начальство отдавало приказ, офицеры спросили – так ведь в это время народ ещё с работы возвращается, что делать? На это им был дан ответ – «Аль ирахмо», Аллах пожалеет – благословение над мёртвыми в Исламе.
Вооружённые, вдобавок к обычному вооружению, таким напутствием, отряды Армии Обороны Израиля и пограничные войска приступили к выполнению приказа. Всего на территории было 8 деревень, и семи повезло – офицеры, командовавшие отрядами, не приняли всерьёз сентенцию полковника – часть вообще ввела комендантский час в 9, как и предполагалось изначально, а другие провожали припозднившихся арабских рабочих до домов, чтобы проследить за выполнением. И только погранотряд майора Мелинки, ответственный за Кфар Касем, взялся за дело, как он и приказал своим солдатам, «без сантиментов». Солдаты останавливали всех, кто возвращался с работы домой, и убивали. Всего убили 43 человека, из них 9 женщин (одна из них была беременна) и 17 детей. Ну и ещё четверых пристрелили в самой деревне.
Правительство во главе с Бен Гурионом очень хотело замять эту неприглядную историю. Саму деревню оцепили и никого не впускали и не выпускали, а на публикацию наложили запрет посредством военной цензуры. И только два депутата-коммуниста, Вильнер и Туби, еврей и араб, собравшие свидетельства и с трибуны Кнессета рассказавшие о бойне, сделали её достоянием общественности.
В начале 1957 года военная прокуратура передала в суд дело 11 солдат и офицеров, убивших 47 мирных жителей (арабские источники добавляют к этим цифрам неродившегося ребёнка убитой беременной женщины и старика, умершего от разрыва сердца в тот момент, когда он узнал о гибели своего сына). Приговор был вынесен в октябре 1958 года. Несмотря на длительные – от 7 до 17 лет – сроки заключения, к которым были приговорены убийцы, отсидели они меньше года, выйдя по президентскому помилованию, а сам срок они провели не в тюрьме, а в хостеле гостиничного типа.
В приговоре суда Биньямин Алеви, один из талантливейших израильских судей, положил началу израильской доктрине «в высшей степени незаконного приказа» — приказа, исполнять который солдат не имеет права. Как отличить такой приказ от просто незаконного, который надо сперва исполнить, а потом обжаловать? Незаконный в высшей степени приказ – это тот, признак незаконности которого развевается над ним чёрным флагом с надписью «СТОП!», это такой приказ, преступность которого режет глаза и возмущает сердце, если глаза не слепы, а сердце способно чувствовать. Такой приказ нельзя выполнять, и ссылка на него не освободит от ответственности. Впоследствии нацистский преступник Адольф Эйхман пытался оправдаться, ссылаясь на выполнение приказа – но приказы, которые он выполнял, подходили под определение, данное судьёй Алеви.
В результате огласки, которую получило дело, была сформирована правительственная комиссия, и в ноябре 1957 года в Кфар Касеме произошла «сульха» — ритуал примирения в соответствии с арабской традицией, когда стороны забывают о своих обидах и торжественно клянутся отказаться от кровной мести. Государство выплатило семьям погибших компенсации. А полковника Шедми, который отдал изначальный приказ, тоже, кстати, судили, и даже признали виновным, приговорив к штрафу в 10 прутот (копеек), после чего он продолжил долгую и успешную военную карьеру.
'О приказах, которые не имеют права выполнять даже солдаты на войне, или будущий суд над карателями' Комментариев пока нет
Будьте первым комментатором!