В современном секулярном обществе закон и полиция приобрели силу, которая раньше была у бога и его священнослужителей — то, что раньше делали шаманы, священники и маги во имя богов, сегодня делают полицейские во имя закона.
Поэтому древнюю молитву Отче Наш можно приблизить к практике наших дней, когда богом работают закон и его посланники. Тем более что при встрече с полицией вы практически всегда молитесь — в основном, чтоб они уже ушли, или — в случае, если вы потерпевший — чтобы они сделали свою работу и не наплевали на вас и на свои обязанности.
О́тче наш, И́же еси́ на небесе́х!
Закон, как раньше бог — где-то на небесах, непостижим и недоступен, но незнание его не освободит вас от ответственности, а знать его весь невозможно
Да святи́тся имя Твое́,
Имя! Это важно! Всегда берите имя стража порядка, с которым сталкиваетесь — будь то дежурный, который берёт ваше заявление, опер, остановивший вас для обыска, или следователь, ведущий ваше дело
да прии́дет Ца́рствие Твое́,
власть закона — это то, о чём иногда надо молиться, ибо очень хотелось бы, чтобы его посланники работали по закону, однако увы — за всю мою практику и сотни дел, прошедших через мои руки, не было ни одного, в котором полицейские в той или иной степени не нарушили закон. Ни одного!
да бу́дет во́ля Твоя,
здесь надо понять, что по-любому полицейские всё сделают по своей воле, и мы им не указ, и как бы не хотелось им навязать свою волю — ничего хорошего из этого не выйдет
я́ко на небеси́ и на земли́.
земля — тут всё ясно, а небо сегодня заменяет суд — высоко и никому неподотчётно. И остаётся только молиться, чтобы суд решил по закону, а не — как часто бывает — по воле ментовской
Хлеб наш насу́щный даждь нам днесь;
конечно, мы платим зарплату и кормим всю эту братию — полицию, прокуратуру, судей — и забыть об этом сложно. Но сказать, что это даёт нам какие-то права, это всё равно что понимать термин «слуги народа» буквально и рассчитывать на то, что министр будет тебе валенки подносить морозным зимним днём
и оста́ви нам до́лги наша,
по закону, обязанностей на нас лежит — мама родная, и мы столько должны по всем кодексам, законам, предписаниям, иструкциям и уложениям, что надо, конечно, молиться, чтоб нас всем этим общим долгом не придавили
я́коже и мы оставля́ем должнико́м нашим;
нас часто обижают, или поступают вопреки нашему желанию, или не дают желаемого — однако самое лучшее, что мы можем сделать, в большинстве случаев (конечно, не всегда) — забыть и простить, и не впутывать в это дело полицию, ибо ты всегда знаешь, как ты в участок войдёшь, но никогда не знаешь, как ты из него выйдешь
и не введи́ нас во искуше́ние,
когда мы общаемся с полицейскими, всё время возникает искушение поговорить с нами так, как они с нами говорят — но ни в коем случае нельза ему поддаваться, ибо, как говорят на иврите, лучше быть умным, чем правым — а в данном случае свободным, а не в тюрьме
но изба́ви нас от лука́ваго.
а вот лукавый полицейский, тот, что стремится вас посадить уже не только правдами, но и неправдами — это тот самый чёрт-дьявол, страшнее которого нет, и тут поможет только удача, молитва и хороший адвокат
